Откуда берётся эмоциональная зависимость?

Счастье в отношениях достигается балансном между двумя крайними состояниями: Быть вместе и быть раздельно.

Все мы немножко больше тяготеем к одному из полюсов. И ориентиром служит модель наших отношений с родителями. Но когда перекос слишком сильный, говорят о травме привязанности. И вот, что это такое./

Полюс БЫТЬ ВМЕСТЕ

Эмоционально зависимые люди с тревожным типом привязанности.

В анамнезе у них прохладные родители и необходимость заслуживать любовь. В их детстве за любовь надо было сражаться. Поэтому тепло, близость, нежность:

1. Имеют сверхценность, и они лично этой сверхценности не очень-то и достойны.

2. С получением этих чувств перебои, нет надежности и постоянства.

3. Чтобы тебя любили, нужно постоянно и активно вкладываться самому. Но даже это часто не срабатывает.
   
   

Полюс БЫТЬ ОДНОМУ

Контрзависимые люди с избегающим типом привязанности.

У них в анамнезе один из 2х вариантов отношений с родителями (говоря про родителей, имеем в виду прежде всего ранний детский возраст, отношения с мамой):

1. Эмоционально недоступные родители, добиться любви и тепла от которых не получилось или

2. Гиперопекающие, тревожные, контролирующие родители, «душившие» своим вниманием и заботой.

И в том и в другом случае неосознанный вывод ребёнка: «Любовь — это что-то болезненное, странное или её вообще не существует».

Откуда вообще взялись эти знания о привязанностях?

Автор теории привязанности — английский психиатр Джон Боулби. Он с коллегами поставил эксперимент, позволивший обнаружить разные типы поведения маленьких детей в стрессовых ситуациях.

Вот в чём заключался эксперимент:

Мать с ребёнком раннего возраста (от года до двух лет) заходили в незнакомую комнату. В ней было много игрушек и разных предметов, которые могли заинтересовать малыша: шарики, кубики, яркие ленточки и т.д.

Какое-то время мама играла с малышом одна. Потом в комнату заходил незнакомец, и они вместе несколько минут находились в игровой, каждый занятый своими делами. Затем мать выходила, и ребёнок оставался в комнате наедине с незнакомцем.

Ключевыми для определения типа привязанности были два момента:

• Когда мать покидала комнату.
• И когда возвращалась вновь.

Дети реагировали по-разному, и это позволило Боулби сделать классификацию типов привязанности:

1. Дети с НАДЁЖНЫМ типом привязанности — с недовольством отпускали мать, могли хмуриться или заплакать, но быстро переключалась на игру и успокаивались.

Когда мама возвращалась — они были ей рады, улыбались, встречали, протягивали руки, бежали навстречу.

2. Те, что с ТРЕВОЖНЫМ типом привязанности долго не могли успокоиться, видя, что мать ушла.

Их не сильно увлекала игра, они как будто ждали, пока мама вернётся.
А по её возвращении успокаивались и могли продолжить исследовать комнату и предметы в ней. Или же сердились на вернувшуюся мать, плакали или кричали.

3. ИЗБЕГАЮЩИЕ как будто не очень замечали уход матери, продолжали перебирать предметы, играть, ходить по комнате или сидеть на одном месте.

Когда мать возвращалась, они также проявляли мало эмоций или даже могли отстраниться, заплакать или начать проявлять недовольство.

4. Позже, ученики Боулби дополнили классификацию четвёртым типом привязанности — ДЕЗОРГАНИЗОВАННЫМ.

Такие дети вели себя в одном случае как тревожные, в другом — как отстраняющиеся.

Что теперь со всеми этими знаниями делать?

Я бы не стала диагностировать своих детей или силиться вспоминать, как оно там могло быть со мной, в моем детстве. Велик шанс ужаснуться результатам, погрузиться в уныние и найти травму в том месте, где ее нет.

Всё дело в том — мешает вам ваш тип привязанности во взрослой жизни или нет. Если не сломано (субъективно вам кажется, что вам норм) — не починяй!

А если вы-таки ощущаете потребность в изменениях, то специально для этих случаев придумали психотерапию.